Дэвид М. Валадез. Взаимодействие Уке и Наге в процессе тренировок.

Эти рекомендации были написаны для того, чтобы дать членам додзё некую отчетную точку для размышлений о живой динамике, которая присутствует в связи уке и наге. Это всего лишь некоторые замечания. Полное понимание динамики уке/наге можно получить лишь имея соответствующий опыт. Определяя степень своей активности в динамическом взаимодействии уке/наге, вы можете использовать эти рекомендации, только используя свой собственный опыт и собственное понимание, к которому вы пришли за годы тренировок.

Общие рекомендации для наге.

Принимая решения о том, с какой силой выполнять контроль, удар или бросок и какую энергию для этого применить, наге должен учитывать состояние уке – уровень его мастерства, возраст, массу, физические возможности, состояние здоровья и самочувствия, а также то, какие правила существуют в додзё в части принятых в нем правил взаимоотношений в системе семпай — кохай (старший — младший) применительно к взаимоотношениям уке/наге (см. ниже).

Все это имеет большое значение, однако определяющим требованием в первую очередь является требование безопасности. «Реальность» воинского искусства, которую правильно или неправильно представляет себе один из членов пары, НЕ является тем элементом, которое следует принимать во внимание.

Общие рекомендации для уке.

1. Уке должен взять на себя ответственность за то, чтобы постоянно учиться, укреплять и совершенствовать свое искусство укеми с тем, чтобы давать наге полную возможность выполнять различные техники с силой и энергией.

2. Изучая искусство укеми, упорно тренируясь и строя свои взаимоотношения с додзё, являющимся местом его тренировочной практики, уке должен постоянно прилагать усилия к выполнению п. 1, поскольку это позволяет наге делать наиболее желательный выбор из трех, возможных для него:
- наге выбирает для исполнения такие техники или до такой степени уменьшает интенсивность своей работы и своей энергии, чтобы обеспечить безопасность уке;
- наге выполняет техники с риском нанести травму уке;
- наге выполняет техники в полную силу, имея хорошо подготовленного уке.

3. Во взаимодействии уке и наге важнейшим элементом является безопасность, но за эту безопасность в первую очередь отвечает уке, а НЕ наге. В этом смысле укеми является основой айкидо и своеобразным пропуском в айкидо как боевое искусство и как практику духа.

4. Уке отвечает за то, чтобы атака была реальной. Это означает, что главным образом и, прежде всего уке должен всегда стараться быть честным перед собой. Тогда, когда достигнут хороший уровень выполнения формы, именно реальность атаки и то, насколько полно уке отдает ей себя, своё тело, дух, разум, отличает воинское искусство от иного другого.

5. Нельзя забывать о том, что мы учимся делать укеми, и практикуем его для того, чтобы айкидо было для нас безопасным. Мы не выполняем укеми ради простого выполнения формы техники. Уке не должен работать вместо наге.

6. В первую очередь уке должен заботиться о следующих вещах:
- атаковать реально;
- отвечать за собственную безопасность в данный момент времени;
- использовать любую возможность совершенствовать мастерство укеми.

7. В любой момент и по любой причине уке имеет право и даже обязан попросить наге работать с такой интенсивностью и с той энергией, которые соответствуют тому, что в данный момент необходимо. Это, в частности, верно тогда, когда уке работает не с учителем, а с товарищем по додзё.

8. Следует ясно понимать, что здоровый дух додзё напрямую зависит от того, насколько полно каждый член коллектива применяет эти требования к себе. Техники могут практиковаться как боевые только в том случае, если уке умеет обеспечивать свою безопасность при их выполнении. Качество додзё определяется именно мастерством уке.

Частные замечания для наге (общие замечания остаются в силе).

1. Обязанности наге различаются в зависимости от того, какого рода тренировка проводится. При отработке Кихон ваза от наге ожидают, что он/она будет играть совершенно определенную роль в создании формы техники. Как уке настроен на совершенно определенные действия и реакции, так и наге должен быть настроен на выполнение определенных действий и реакций. Наге не должен выполнять технику силой. Он не должен также в процессе выполнения каждой своей роли опережать уке или следовать за ним, чтобы обеспечить лишь видимость выполнения требуемых тактики, стратегии и техники как таковой. Кихон ваза предполагает, что техники заранее определены a-priori для того, чтобы уке и наге получили свой собственный опыт в ее выполнении. Техники, в которых роли уке и наге заранее определены, изучаются исходя из требований учебного процесса в додзё. По этой причине наге не должен пренебрегать общими рекомендациями (см. выше), даже если для этого имеются причины общего порядка или «благие» причины типа «я пытаюсь сохранить в тренировках боевой аспект». Кихон ваза предназначена для того, чтобы получить опыт в выполнении заданной формы, что же касается вариаций в исполнении техники «боевая» или «не боевая», то это находится в компетенции учителя, а не наге.

2. При других видах тренировок, имеющих в себе элемент спонтанности, например, в Каеши ваза, Хенка ваза, Джиу ваза и т.д., наге должен стараться вести себя в соответствии с грубыми ошибками во взаимодействии уке/наге. Наге может делать это любым способом, используя любые недостатки в действиях уке и/или при выполнении техники демонстрируя более высокий дух, чем уке.

Частные замечания для уке (общие замечания остаются в силе).

1. Обязанности наге различаются в зависимости от того, какого рода тренировка проводится. При отработке Кихон ваза от наге ожидают, что он/она будет играть совершенно определенную роль в создании формы техники. Как уке настроен на совершенно определенные действия и реакции, так и наге должен быть настроен на выполнение определенных действий и реакций. Уке не должен сопротивляться, когда наге выполняет технику; уке не должен уклоняться от выполнения техники должным образом; уке не должен подстраивать технику под свое понимание (или непонимание), под свои эмоциональные рамки и/или недостаточное духовное видение. Кихон ваза — не для того, чтобы наге выполнял «свою» технику и не для того, чтобы уке предоставлял ему такую возможность. Кихон ваза предполагает выполнение заданной a-priori техники для того, чтобы и уке, и наге испытали их на себе. Техники, в которых роли уке и наге заранее предопределены, необходимы для получения определенного опыта в соответствии с программой обучения в додзё. По этой причине наге не должен пренебрегать общими рекомендациями (см. выше), даже если для этого имеются причины общего порядка или «благие» причины типа «я стараюсь помочь наге исправить его недостатки, обозначая, где он выполняет технику неправильно». Кихон ваза предназначена для того, чтобы получить опыт в выполнении заданной формы, что же касается исправления недостатков в исполнении техники, то это находится в компетенции учителя, а не уке.

2. При других видах тренировок, имеющих в себе элемент спонтанности, например, в Каеши ваза, Хенка ваза, Джиу ваза и т.д., уке должен стараться вести себя в соответствии с грубыми ошибками во взаимодействии уке/наге. Уке делает это, чувствуя недостатки в технике наге, слабость его тела и отражая зрелость (или незрелость) духа наге. Уке может противодействовать наге, сопротивляться ему, запугивать его и т.д. так, как позволяет выполняемая техника.

Некоторые соображения о взаимодействии уке/наге в связи с моделью семпай-кохай (общие и частные замечания остаются в силе).

Если в паре вы выступаете в роли кохая (младшего) и наге, выполняйте технику тщательно, но интенсивно и с достаточной энергией, не сдерживая себя и реагируя непосредственно и мощно. Воспользуйтесь преимуществами того, что ваш старший партнер более опытен в искусстве укеми. Не старайтесь быть мягким со своим семпаем (старшим). Доверяйте мастерству его укеми, которое поддержит ваши эксперименты с формой и энергией и обеспечит его безопасность. Если вы бросаете старшего изо всех сил, это не будет жестокостью и не станет угрозой его здоровью.

Если в паре вы выступаете в роли семпая (старшего) и наге, обращайте больше внимания на технические детали, подчеркивая и даже преувеличивая их, пролонгируя выполнение некоторых составляющих технических элементов. Выполняя техники. Все время сохраняйте свое лидирующее положение – ваше тело и ваш дух должны держать ситуацию под неослабным контролем вне зависимости от того, насколько медленно и мягко вас просят работать. Наблюдайте за своим кохаем, изучайте и берите на заметку его физические, эмоциональные реакции и реакции его духа и в соответствии с ним применяйте свою технику, свое понимание тренировочного процесса и самого боевого искусства.

Если вы выступаете в роли кохая и уке, буквально следуйте помещенным выше рекомендациям. В большинстве случаев наге будет ожидать от вас именно этого. Когда вы работаете в паре со старшим, доверяйте его мастерству, его вниманию и знаниям, которые помогут сохранить вашу безопасность и в то же время заставят вас совершенствовать ваше укеми дальше.

Если вы выступаете в роли семпая и уке, буквально следуйте помещенным выше рекомендациям. В большинстве случаев наге будет ожидать от вас именно этого. Контролируйте свое эго, которое, используя различные соблазны и манию величия, всячески будет пытаться заставить вас быть более жестким, более гордым собой и более глухим. Например, никогда не ленитесь работать как уке просто потому, что вы думаете, что можете себе это позволить, примирите свою гордость и свои амбиции с тем фактом, что ваш кохай неизменно бросает вас, берет вас в контроль, наносит вам удары таким образом, что вашему искусству укеми бросается вызов и/или оно оказывается недостаточным.

Если вы тренируетесь с оружием , следуйте общим и особым рекомендациям для уке и наге. В большинстве случаев наге будет ожидать от вас именно этого.

Заключение.

Таким образом, и после многих усилий, увидев всю картину целиком, вы сможете узнать и жесткость, и мягкость айкидо, его легкие и трудные стороны, его стремительность и его плавность, его милосердие и безжалостность, айкидо с определенными формами и без каких-либо форм. В конце концов, вы сумеете примирить все эти противоположности, сохранив в айкидо составляющую именно боевого искусства и его остроту, которые не дадут ему стать скучным. И тогда айкидо действительно поможет вам выковать и очистить свой дух.

Перевод Е. Петровой, нидан Айкикай ФААС ДВ

29.11.2012 г.

(личные заметки по поводу)

Семинары шиханов Хомбу Додзё всегда поднимают много старых и рождают много новых вопросов. Так было и на этот раз.

«Айкидо — это будо. Но айкидо идет дальше будо», — так высказался сенсей Чиба в одном из своих интервью. «Айкидо — это будо, путь воина, и корни его лежат в дзюдзюцу, или «технике воина». Но когда я сморю на сегодняшний мир айкидо, я вижу в его техниках очень мало того, что можно было бы назвать будо», — написал в предисловии к своей недавно опубликованной книге сенсей Нисио.

Перед началом семинара мы спросили шихана Ёсинобу Ирие об отношении к этим высказываниям. «Я отвечу вам чуть позже», — сказал шихан. «Можно ли будет записать ваш ответ?» — спросили мы. «Это не понадобится», — сказал шихан.

Вторая тренировка началась, как обычно — медленная демонстрация техник с акцентами на тех их моментах, которые на этом семинаре нам надлежало понять особенно хорошо, четкие объяснения, быстрая демонстрация тех же техник с разными уке уже без словесных объяснений.

Но вдруг в какой-то момент что-то почти неуловимо изменилось. Снова была быстрая демонстрация с разными уке, но это была уже не учебная демонстрация, а нечто иное. На татами был не человек, выполняющий технику — шихан сам превратился в технику, он сам стал техникой, движением.

Это можно попытаться описать словами, но слова будут банальны и будут иметь смысл только для тех, успел почувствовать происходящее. Ведь продолжалось это совсем недолго — и без предупреждения. И сразу после шихан стремительными шагами пересек зал и спросил: «Вы поняли?»

Поняли ли мы?..

Шихан Ирие занимается айкидо более 30 лет. Личные тренировки — ежедневные. Учителя и партнеры — самого высокого уровня. Его жизнь — на татами. Здесь, на татами, проверяется всё — отношение к искусству, учителям, ученикам, партнерам, тренировкам. Здесь нельзя солгать — здесь видна всякая неискренность. Здесь нельзя пытаться казаться лучше — здесь ты такой, какой ты есть на самом деле, здесь результат работы, которую ты сделал на пути воина. Работы не только в области техники.

По тому, как человек ведет себя на татами, сенсей Бакас безошибочно определял его характер. «Да, поведение человека на татами — выражение его личности», — подтвердил шихан Ирие.

В самых простых случаях нам всем не раз приходилось это видеть. Вот в одной из пар наге самозабвенно выполняет технику в старом, привычном ему варианте, хотя только что сенсей долго объяснял другой подход к ней. В соседней паре наге с черным поясом медленно пытается освоить новые для него движения сенсея. Наге соседней пары мало что успел понять, но все же упорно старается воспроизвести показанное. Сенсей скользит взглядом по первой паре, какое-то время внимательно наблюдает за второй, а к третьей подходит и объясняет технику еще раз.

В другом углу зала уке сопротивляется попыткам наге выполнить новые для него движения. На наге — коричневый пояс, на уке — черный, и он только что хорошо ассистировал сенсею во время демонстрации приема. Увидев это, сенсей останавливает работу всего зала и в очередной раз объясняет, что во время отработки новых движений уке должен помогать наге. Черный пояс подобные рекомендации слышал не раз, но считает для себя возможным следовать им на семинарах не всегда.

На семинарах иногда можно увидеть людей, которые работают только друг с другом, хотя хорошо знакомы с этикетом зала. Встречаются пары, которые работают только тогда, когда видят поблизости сенсея. Иногда видно, что кто-то пришел на семинар больше «потусоваться», чем серьезно потрудиться. Бывали ситуации, когда кто-то в качестве учеников присутствовал на татами лишь формально.

Наивно думать, что наши огрехи в понимании будо остаются незамеченными. Они очень, очень заметны. И обладание черным поясом не обязательно означает, что их нет. Но если бы у нас не было никаких ошибок, нам не нужно было бы учиться. Имеет значение не отсутствие ошибок и не их количество, а наше отношение к ним — готовность признать их у себя и готовность их преодолевать.

«У меня очень много ошибок, — несколько раз говорил шихан Ирие. — И у вас. Но их не надо бояться и их не надо стыдиться. Их надо исправлять».

Ошибки — это ошибки в технике, ошибки в понимании, ошибки в отношениях. И они связаны между собой. Иногда они очень просты, и тогда достаточно одного замечания, совета или примера, чтобы мы могли легко их исправить. Иногда их исправить трудно, и тогда порой мы делаем вид, что их нет. Иногда свои ошибки мы не только не считаем за ошибки, но и навязываем их другим.

Участники семинара Ирие из Москвы зашли в один из местных клубов передать туда какие-то бумаги от московского руководителя этого клуба. «А вы почему не на семинаре?» — спросили они, и услышали в ответ: «У нас дела, нам некогда». Мы попытались представить, что рассказываем японскому шихану об этом диалоге. Наверное, он объяснил бы себе подобную ситуацию как незрелость. Если не незрелостью, то чем иным мог бы он объяснить ситуацию, когда в Сибирь, не избалованную приездами настоящих носителей японской культуры, приезжает шихан Хомбу Додзё — а местные знатоки считают себя слишком занятыми или слишком знающими, чтобы учиться? Или просто боятся недовольства шефа, который «не рекомендует» ходить на семинары «других» мастеров?

Но многие приходят и приезжают. Это дает надежду на то, что незрелость подобного рода не станет непреодолимой преградой для развития айкидо в Сибири. Далеко не все могут позволить себе поездку в Японию даже на несколько дней тренировок в Хомбу Додзё. Найти возможность приехать на семинар японского шихана в нашей стране гораздо более реально. В конце концов, наш прогресс во многом определяется нашим отношением к тому, чем мы занимаемся.

Первый приезд шихана Ирие в Барнаул был для всех нас непростым. Знакомство вне татами, знакомство на татами — шаги навстречу друг другу — требовали усилий от всех. Перед началом первого семинара шихан сказал, что предполагает проводить его, как в Японии, то есть без словесных объяснений. Однако первая тренировка показала, что объяснения нужны. Шихану приходилось перестраиваться, а нам — учиться понимать его логику объяснений. Не все получалось сразу, но мы искренне старались, и ко второму приезду шихана в Барнаул были готовы лучше.

Второй семинар (помимо прочего) был прекрасным примером наполнения формы базовых техник кихон реальным содержанием. Сенсей показал, как нужно относиться к технике, чтобы она реально работала.

Для многих из нас содержание формы является проблемой. Мы, конечно, давно и хорошо знаем слова «взаимодействие с партнером», «энергия движения», «контроль ситуации» и пр., но представления наши об этом еще смутны, еще нечетки, а порой и просто неверны. Это происходит и от недостатка опыта, и от узости взгляда, который невольно формируется в том случае, если у нас перед глазами мало примеров воплощения содержания разными мастерами.

Айкидо — это не мертвая, застывшая форма, которую можно взять от одного учителя. Айкидо — живое искусство (мы об этом много раз слышали), и живым его делает живой взгляд и живой опыт каждого мастера. Одному мастеру это не под силу.

И универсальных учителей нет. И в таком сложнейшем искусстве, как айкидо, ни один хороший учитель не возьмет на себя ответственность заявить, что он способен передать всю полноту знаний, весь спектр деталей и нюансов. Если ученик пытается воспринимать айкидо глазами только одного учителя, то это — моновосприятие. А всякое моновосприятие схематично и в чём-то условно, каким бы знающим ни был учитель и каким бы старательным ни был ученик. Поэтому каждому серьёзно изучающему айкидо необходимо пройти через иногда трудный опыт восприятия айкидо глазами другого, третьего, четвёртого мастера, чтобы постепенно выработать стереокартину.

Тренировки у японских мастеров дают столько пищи для наблюдений, размышлений, сопоставлений и открытий, которые по-новому заставляют увидеть даже то, что, казалось, нами уже было освоено.

Японские учителя никогда не ограничиваются механикой техник айкидо, а дают ключ к их энергетике.

Иногда это становится неким потрясением. Иногда оказывается, что выполнять техники «с энергией» — это не совсем то, что представлялось нам. И расслабленность — это вовсе не простое расслабление мышц, а перевод их в особое состояние, которое не объяснишь словами.

Однажды сенсей Ямасима, сидя на стуле, спокойно положил руку себе на колено и предложил ученикам поднять ее. Здоровые сибиряки не смогли этого сделать. Эти же здоровые сибиряки оказывались легкой соломинкой в руках 70-летней «бабушки», с которой они встретились в додзё сенсея Ямасимы, и «дедушки», который тренировался еще у Морихея Уэсибы и продолжает тренироваться в Хомбу Додзё. Действительно, возможностям человека нет границ, если мы честно стараемся раздвинуть границы своего восприятия и своего понимания.

Учитель может предложить свой опыт и свое понимание, но его опыт не может стать нашим опытом, а его понимание — нашим пониманием. Нам не удастся скопировать их. Попытка слепого копирования заведет нас в тупик. Чтобы копирование не стало слепым, нужно развивать в себе более широкий взгляд, пытаясь на практике, на татами вникнуть и в другой опыт. Это очень трудно, если уже начали формироваться закостенелость форм и закостенелость мышления.

В начале изучения айкидо мы были поглощены тем, чтобы запомнить, какой ногой шагать и какую руку поднимать. Позже от нас потребовались усилия иного рода. Они так же существенны, как и усилия, предпринимаемые в период прохождения ученических степеней кю.

И то, чем мы на самом деле занимаемся, может быть будо, но может будо и не быть, а только называться им.

Александр Петров, Елена Петрова

Алтайский центр айкидо «Сингитай», 25 ноября 2012

«Ищущие единоборства совершают смертельную ошибку. Бить, разрушать, причинять увечья - тяжелый грех, который может совершить человек. Настоящий Путь воина заключается в том, чтобы предотвращать избиение. Это и есть Искусство Мира, это и есть сила любви».

«Когда противник идет вперед, выходи навстречу и приветствуй его. Если он хочет отойти, проводи его».

«Айкидо - это лекарство для больного мира. В мире есть зло и беспорядок, потому что люди забыли о том, что все вещи происходят из одного источника. Возвратись к этому источнику и оставь все эгоистические мысли, пустячные желания и гнев. Кем не владеет ничто, тот владеет всем».

«Каждый Мастер, во все времена и во всех странах, слышал зов и достигал гармонии с небом и землей. Много троп ведет к вершине горы Фудзи, но эта вершина одна – любовь».

«Верность и преданность ведут к храбрости. Храбрость ведет к жертвенности. Жертвенность рождает веру в силу любви».

«Настоящее Искусство Мира - в том, чтобы не жертвовать ни одним своим воином для разгрома врага. Побеждай врагов, всегда занимая безопасную и неуязвимую позицию, тогда никто не пострадает. Путь Воина, Искусство Политика - в том, чтобы остановить беду до того, как она начнется. Побеждай своих противников духовно, заставляя их осознавать бессмысленность их действий. Путь воина заключается в том, чтобы устанавливать гармонию».

«Как только ты начинаешь искать "хорошее" и "плохое" в своих близких, в твоем сердце открывается дыра, через которую входит зломыслие. Если ты испытываешь других, соревнуешься с ними, критикуешь их - это приводит к твоему ослаблению и поражению».

«Всякая жизнь есть проявление духа, проявление любви. И Искусство Мира есть чистейшее выражение этого закона. Воин обязан положить конец всяким спорам и страстям. Вселенская любовь действует во многих формах; каждое ее проявление должно иметь возможность свободно выражаться. Искусство Мира - это истинная демократия».

«Искусство Мира не дается легко. Надо бороться до самого конца, надо убить в себе злые желания и всякую ложь. Иногда Голос Мира звучит как гром, выводя людей из их оцепенения».

«Восемь сил поддерживают мироздание: движение и неподвижность, твердость и текучесть, расширение и сжатие, объединение и разделение».

«Созерцай устройство этого мира, слушай слова мудрых и принимай все хорошее и доброе как свое. Опираясь на это, открой свою собственную дверь к истине. Не прогляди истину, которая прямо перед тобой. Изучай течение воды в ручье, плавно и свободно огибающем камни. Учись также у святых книг и умудренных людей. Все вокруг - даже горы, реки, травы и деревья - должно стать твоим учителем».

Гакку Хома. Один день Основателя.
Статья перепечатана с разрешения сенсея Гаку Хомма, Ниппон Кан в Денвере, Колорадо, США.
Приближается мемориальная дата ухода основателя айкидо Морихея Уесибы. Двадцать шестого апреля 1969 года в Хомбу Додзё (Токио) Основатель ушел на Небеса.

За неделю до этого я вернулся в свой родной город Акита на севере Японии. Мне предстояло в последний раз увидеть Основателя. Мне было восемнадцать лет. Объявление о его смерти настигла меня в Акита, и я сразу стал собираться в Токио. В то время цена поездки даже в одну сторону была мне не по средствам. Моя семья была очень счастлива от того, что я наконец вернулся домой, поэтому я никак не мог просить денег для того, чтобы снова уехать. В конце концов, движимый отвагой упрямства, которая бывает только в юности, я вскочил на ночной поезд в Токио безо всякого билета.

В то время на длинные расстояния в Японии обычно отправлялись на поезде. Вагоны с необозначенными местами были всегда забиты телами, коробками, баулами и чемоданами. Спрятаться в этом хаосе от контролера, собирающего билеты, было легко. После того, как поезд отходил о станции, если вы внимательно смотрели на полу и под сиденьями, вы обычно могли найти билет, потерянный кем-то из пассажиров. Не забывайте, что процедура проверки тридцать лет назад была совершенно не такой, как сейчас. И вот таким образом я вернулся в Токио на поминальную службу.

Многие годы я слышу о додзё, которые отмечают эту годовщину памяти семинарами. Для меня же это день тихой молитвы и воспоминаний. И сейчас в приближении 33-й годовщины ухода Основателя я хотел бы поделиться с вами личными воспоминаниями о последнем годе жизни Основателя, который я прожил рядом с ним. Моя сестра сохранила тетради, которые я в те года вел, так что до сих пор у меня есть детальная информация о его ежедневных занятиях. Я записывал даже, что Основатель обычно ел — об этом я напишу в конце статьи.

В 1968 году, когда Основателю было 85 лет, он спал в жилой пристройке к Ивама Ддзё. Его жена Хатсу спала в соседней комнате. Рядом с главной комнатой с одной стороны была небольшая комната, в которой спала горничная Кикуно. Комнаты в другой части додзё, служившей спальней мне, сейчас нет, ее не ремонтировали, а разобрали, когда от старости она разрушилась. В то время никто кроме нас четверых там не жил. Тогда было мало лагерей айкидо, которые могли бы заполнить Ивама Додзё приезжающими издалека учениками с горящими глазами, как теперь.

Шихан Сайто и его семья жили в другом доме, рядом. В то время у семьи шихана Сайто еще не было ресторана или какого-либо другого бизнеса, только прачечная, в которой работали члены семьи. В те времена туалеты были обычно не в доме, я рядом с ним. За пределами дома располагалась и макивара (обитый мягкой прокладкой столб, который используют каратеки для набивки ударов). Однажды во время семинара в Денвере шихан Сайто рассказал нам, что в молодости он занимался каратэ. я спросил, почему макивара была размещена за пределами дома. Он ответил, в качестве части его личных тренировок он всегда бил по макиваре десять раз до посещения туалета и десять раз — после.

В 1968 году между железнодорожной станцией Ивама и додзё был лес, в котором росли орехи и заросли бамбука. В апреле орех цвел, распространяя вокруг сильный запах ореховых цветов. А бамбук диаметров 4 дюйма давал побеги везде, иногда в самой середине грязных улиц. В этой местности росли еще персиковые деревья, и их цветение тоже было частью весенней атмосферы. Сегодня большую часть ореховых деревьев и бамбуковых лесов заменили собой дома и магазины.

Когда Основатель был в Ивама, он проводил почти все вечерние тренировки. Вечерние тренировки начинались в 19 часов после того, как он пообедал приблизительно в 17 часов. По вечерам Основатель ванну обычно не принимал. Обычно он делал это почти каждое утро. Меню его из-за возраста было очень простым. Ел он всегда вместе с женой Хатсу. Было видно, что от еды вдвоем они получают большое удовольствие, и Основатель иногда шалил. Палочками он брал кусочек пищи и клал в тарелку жене. «Ну-ка, ешь!» — приставал он к ней на местном диалекте Кисю. Она поддерживал игру, брала этот кусочек и возвращала его на его тарелку со словами: «Нет, сам это ешь». Они добродушно подшучивали друг над другом. Хотя меню Основателя было простым, иногда он получал удовольствие от «современной» пищи — например, от риса с карри. Он обычно говорил при этом, что карри — это хорошая грубая пища, способствующая здоровой перистальтике кишечника.

Основатель и его жена обедали в комнате, расположенной сразу за алтарем додзё. В комнате был деревянный пол. Каждый раз для еды устанавливали небольшой, размером два на три фута, столик. Ели мы все вчетвером. Помещение было тесное, и в такой близости от Основателя я чувствовал, что мне трудно есть расслабившись. Кикуно и я всегда сидели в официальной позе с выпрямленными спинами, демонстрируя свои лучшие манеры.

В одном из углом небольшой комнаты была маленькая раковина размером один фут на два. В раковине был только кран с холодной водой; горячая вода в помещении была только та, которую нагревали перед самым употреблением. Основатель пользовался этой раковиной также для того, чтобы умыться и почистить зубы. Все приспособления в Иваме были очень простыми, единственная раковина с холодной водой служила и для кухонных работ, и для умывания. Рядом с раковиной находилась маленькая газовая горелка, на которой готовили простую пищу.

Сегодня помещения третьего поколения Дошу, внука Морихея Уесибы, очень сильно отличаются от простых деревенских помещений, в которых жил Основатель. В прежние дни, разумеется, не было ни радио, ни телевидения. Основатель обычно уходил спать еще до девяти часов вечера. В апреле ночи были еще холодные, однако Основатель отказывался пользоваться электрическим одеялом. он утверждал, что от электрического одеяла у него появляется зуд (сейчас я думаю, что это могло быть следствием болезни его печени). Вместо электрического одеяло горничная Кикуно обычно забиралась в футон Основателя, чтобы согреть этот футон для него. Пока Кикуно согревала футон, моей обязанностью было массировать Основателю ноги или в позе сейдза сидеть у его головы и громко читать какие-нибудь тексты из Омото Кё, Рэй Кай Моногатори.

Каждое утро Основатель просыпался до шести часов. Если он не принимал ванну, то он умывался в раковине, которую наполняли кипящей водой, перемешивая ее водой из крана. Его зубная щетка была сделана из свиной щетины, и зубы он чистил солью или белой зубной пастой. Одной из моих обязанностей было собирать его зубные протезы и ставить их перед ним на небольшой тарелке. Не думаю, что в мире есть много людей, которые видели Основателя без этих протезов. После того, как протезы были сняты, мне нужно было помогать Основателю умываться. Со свежим полотенцем, засунутым за мой пояс с правой стороны, я садился за ним на колени рядом у раковины, чтобы держать рукава его кимоно за его спиной. Это делалось, чтобы быть уверенными в том, что рукава кимоно не намокнут. На колени я садился потому, что был выше его. Если бы я за ним стоял, то поднимая голову после умывания он стукался бы головой о мою грудь.

Если Основатель собирался принять ванну, то мой день начинался совсем иначе.

В дни приема ванны мне нужно было проснуться в 5 часов и разжечь деревянный костер, чтобы согреть воду для ванны. Домик для ванны представлял собой огороженную деревянную платформу, которая была приподнята над землей и оборудована большой железной емкостью, наполненной холодной водой. По мере того, как вода нагревалась, дно емкости становилось слишком горячим, чтобы на нем стоять. В емкости была плавающая деревянная решетка, на которой можно было стоять, или же для приема ванны нужно было надевать гета (деревянную обувь). В Японии такие металлические ванны назывались гоемонбуро. Слово происходит от имени известного ночного грабителя по имени Гоемон Исикава, который в наказание за свои преступления был сварен заживо. Даже и в 60-е годы гоемонбуро были обычными в большинстве домов. Сегодня их осталось очень мало. В только что приготовленной ванне вода была жесткой и вызывала легкие болезненные ощущения. Чтобы смягчить воду, в ванну сначала входила Кикуно — «промассировать или промешать» воду. По-японски это называется «юмоми».

После того, как в ванну входил Основатель, либо Кикуно, либо я терли его тело. Когда-то Основатель был мускулистым человеком, так что в пожилом возрасте его кожа была отвисшей. Без мыла я слегка расправлял его мышцы и вертикальными движениями ручного полотенца растирал его кожу.

Когда я присматривал за костром, мне не разрешалось сидеть рядом с ним без дела. Пока огонь горел, большой щеткой из бамбука мне нужно было подметать тропинки перед додзё и храмом. Обычно в середине и конце марта дорожка к храму была покрыта опавшими цветами вишни. Когда опадал цвет, я не подметал тропинку, чтобы не нарушить естественную красоту лежащих везде цветов. Во все остальное время года мне нужно было оставлять своей щеткой следы на тропинке в строгом порядке.

Когда Основатель проходил по свежеподметенной тропинке, там должны были быть видны только его следы. Иногда дети, играя перед школой, быстро пробегали по только что подметенной мною тропинке. Это меня очень сердило, потому что выходило так, что я не должным образом относился к своим обязанностям. Подметать каждое утро было очень важно — это было символом очищения от неудач и злых духов перед тем, как Основатель начинал утреннюю церемонию молитв. Когда основатель заканчивал принимать ванну, его официальное кимоно и хакама были для него уже приготовлены. Помогать ему одеваться для последующей церемонии также входило в мои обязанности.

Шел дождь и ли светило солнце — Основатель проводил свою утреннюю церемонию всегда. Если шел дождь, мы с Кикуно держали над ним зонтик, пока он шел. У нас Кикуно зонтиков, разумеется, не было. Основатель стремительно шел вниз по тропинке к храму, держа маленький поднос, называемый самбо, на котором стояло три небольших блюдца — в одном была соль, в другом рис, в третьем вода. Он держал перед собой самбо, и его поступь была твердой, уверенной и энергичной. По фотографии видно, что его хакама громко шуршит при его шагах, и временами было трудно поверить, что ему 85 лет. Мне всегда казалось удивительным, что когда иногда я сопровождал Основателя в Хомбу Додзё в Токио, его походка была медленной и почти немощной. Когда я сейчас над этим размышляю, мне кажется, что он просто притворялся. Двадцать лет назад я написал на эту тему статью для Блэк Белт Мэгэзин, но это — другая история и для другого случая.

Приближаясь к Храму Айки, Основатель проходил под воротами храма — тори. Поскольку мы были прислугами, нам не позволялось проходить прямо под воротами, и мы обходили их справа и спешили вперед, чтобы открыть храм. Мы открывали двери храма с правой стороны хондена (главного здания), входили и спешили тихо отворить для Основателя передние скользящие двери. Когда он входил в хонден, мы должны были закрыть за ним двери. На противоположной стороне храма была еще одна скользящая дверь, которую мы открывали, чтобы открыть вид на окуден — меньших размеров сооружение, находящееся в главном храме. Прежде чем занять места у входа в храм, мы должны были зажечь свечи. Церемония утренней молитвы занимала обычно 25 минут. Один раз в месяц проводилась особая церемония под названием Цукинами Сай. Она продолжалась почти час, и храм был украшен подношениями из фруктов, овощей, сушеной рыбы и других продуктов. Продукты животного происхождения никогда не являлись частью этого особого подношения.

Во время ежедневных регулярных церемоний Кикуно и я сидели в сейдза как можно тише, глубоко склонив головы, но не опуская ее до земли. Это положение было очень болезненным для коленей, и его было трудно сохранять. В те годы я не понимал, что означали молитвы, которые читал Основатель, и мне приходилось бороться с собой, чтобы не отвлекаться. Я мог сосредотачивать свое внимание только во время подношения дзё в ритуале дзё но май и во время выполнений движений с дзё. Дзё, которое использовал Основатель, имело размеры обычного дзё, но на одном конце было заострено. Оно было похоже на копье, которое по диагонали перерубили мечом. Если он не пользовался дзё, он иногда брал саку — толстое деревянное приспособление в форме весла, которое используют во время синтоистских церемоний. Этой саку он делал движения, напоминающие движения цуруги (согласно синтоистским представлениям — меча богов).

После того, ка Основатель заканчивал утреннюю молитву в Храме Айки, Он возвращался в переднюю часть додзё для молитвы в хокора (маленьком храме), посвященном божеству Уситора но Кондзин. Это божество для Основателя было особым, он всегда возил его с собой. Когда его поездки привели его на Хоккайдо, он привез с собой этого бога и посвятил ему храм Ками Сиратаки Дзиндзя в деревне Сиратаки, которую сам основал. Хотя звучит это так, будто Основатель возил с собой какой-то материальный символ бога, это было не так — он возил с собой его дух.

В завершение утренней церемонии Основатель вставал с прямой спиной и саку в руках и смотрел прямо на солнце. Ясный был день или солнце было скрыто облаками, он поднимал лицо к солнцу и смотрел прямо на него. Он приносил молитвы Аматерасу О Ками, синтоистской богине солнца. Иногда мне казалось это забавным, иногда я пытался копировать его действия. Мне никогда не удавалось долго смотреть на солнце, для моих глаз оно было слишком ярким. Я начал думать, что мощный взгляд, который обладал Основатель, он приобрел потому, что ежедневно следовал своему ритуалу. Далее наступало время приготовлений к завтраку.

Сейчас в Ивама место для парковки и кухни учидеси находится там, когда-то был огород Основателя. Огород был посажен для домашнего пользования, и за ним тщательно ухаживали. По окончании церемонии Основатель, еще одетый в официальное кимоно и хакаму, отправлялся в этот огород. В апреле уже появлялись душистый лук, нанохана (овощные цветы), дайкон и репа. Основатель внимательно осматривал растения и говорил, какое из них нужно взять для приготовления гарниров на день. Мы не собирали урожай, был еще апрель, растения были еще маленькие. Но их нужно было прореживать или ощипывать, чтобы из оставшейся части выросли сильные растения. Я помню, как Основатель учил меня, что после ощипывания лука оставшиеся растения нужно полить водой, оставшейся после мытья риса. Тогда растения будут хорошо расти.

Утренний завтрак состоял обычно из конги (мягкой рисовой каши) с моти (колобков из клейкого толченого риса). Он любил моти и иногда ел только их, но они были липкими, поэтому чаще моти подавали вместе с рисовой кашей, чтобы не так сильно приставали к протезам. Гарнир состоял из свежих листьев овощей, собранных в огороде и очень просто приготовленных. Пока Основатель не позавтракал, он не снимал официальное кимоно и хакама. Для него завтрак тоже был частью утренней церемонии.

После завтрака, пока основатель отдыхал, для меня и Кикуно наступало время приниматься за выполнение поручений и обычной утренней работы. Недалеко от додзё у основателя было рисовое поле. Одной из моих ежедневных обязанностей был уход за этим полем. Я никогда не знал, когда основатель позовет меня и Кикуно для практики айкидо, поэтому на всякий случай всегда брал с рабочей одеждой и кейкоги.

Если была хорошая погода, Основатель иногда садился у открытого окна и под лучами теплого утреннего солнца читал газету. Если день был особенно хорошо, мы раскрывали двери додзё, и Основатель ложился на маты без хакама, чтобы немного вздремнуть на солнце. В своей биографии Второй Досю, Киссомару Уесиба, рассказывает, что он никогда не видел Основателя, чтобы он не сидел в официальной позе сейдза. Ну, а я знал, что в Ивама он может вздремнуть на солнце, как обычный пожилой человек.

Даже когда Основатель спал, мы держали глаза и уши широко открытыми и всегда знали, где находится Основатель и что он делает. Если он звал нас, нам нужно было бросать любую работу, которой мы занимались, и бежать помогать ему. Кикуно обычно говорила, что я даже спал с одним открытым глазом! Мы жили в состоянии постоянного внимания двадцать четыре часа в сутки.

Если Основатель чувствовал себя хорошо, он звал нас на тренировку айкидо. Он был одет в кимоно, и он получал особое наслаждение от сувари-ваза шомен-учи икьо, а в положении стоя — ай-ханми кататэ-тори ирими-наге. Он учил нас, как мы должны реагировать в качестве уке.

Основатель завтракал в 9 часов и не обедал. А мы с Кикуно были голодны, особенно после практики, и доедали то, что оставалось от завтрака. На завтрак мы обычно делали лишние порции, чтобы быть уверенными в том, что нам будет что поесть в обед.

Днем Основатель занимался разными делами. Помню, весной он и его жена Хатсу сажали в огороде арахис. От возраста Хатсу была согнута почти пополам, но до сих пор хорошо управлялась с мотыгой. Ловко работа мотыгой перед собой, она делала линии для посадки. Моя работа заключалась в том, чтобы класть в ряды компост для более активного роста. Основатель следовал сзади, со знанием дела щелчком большого и указательного пальцев бросая арахис в свежие холмики. я сейчас думаю, что его искусство сажать арахис объяснялось долгими годами, проведенными им на Хоккайдо, когда он управлял возделыванием огородов и уборкой урожая с общине Омото Кё.

Обычно один раз в месяц Основатель приезжал в Хомбу Додзё в Токио. Если он собирался ехать надолго, то это обычно было на четыре или пять дней. в дни, когда он уезжал в Токио, утреннюю церемонию он заканчивал немного раньше. Весной в поездку мы обычно брали с собой свежесорванные листья дайкона, рапса, шпината и ранних весенних хризантем. После завтрака он брал такси до станции. Даже если мы выезжали поздно, мы всегда прибывали по крайней мере за полчаса до отправления поезда. Иногда мы приезжали за целый час до отправления. Ивама был маленьким городком с маленькой железнодорожной станцией. Там останавливался только местный поезд. Для того, чтобы сесть на экспресс до Токио, нам нужно было пересаживаться на другой поезд на более крупной станции дальше по пути следования. В одной руке я тащил кожаный докторский чемоданчик основателя, который ему подарили во время поездки на Гавайи. На спине у меня был тюк свежих овощей, завязанный в фуросики из ткани. Я всегда шел впереди Основателя, чтобы защитить его от превратностей дороги. В экспрессе, куда мы пересаживались, иногда было трудно найти сидячее место для Основателя. В этих случаях я присматривал какого-нибудь студента в униформе, который уже нашел место для себя, и «убеждал» его уступить его Основателю. В те годы я хорошо умел «убеждать»! У меня есть много историй о путешествиях в качестве сопровождающего Основателя, но и их я расскажу в другой раз.

В то время в Хомбу Додзё не было учидеси. Я хочу это четко пояснить. Единственным человеком, который жил в Хомбу Додзё, был Митсуо Цунода, который во время визитов Основателя помогал ему и заботился о нем. Айкидо он не занимался.

Недавно я натолкнулся на заявления инструкторов, которые утверждали, что в то время они были учидеси Основателя. Это не так. В течение почти трех лет, предшествовавших уходу Основателя, в Хомбу Додзё никто не жил. Да и Основатель не жил в Хомбу. Единственными учидеси в Хомбу были ученики второго Досю, Киссомару Уесиба, и они получали зарплату.

После смерти Основателя прошло 33 года, и мне сейчас пятьдесят два. Мое восприятие сильно изменилось с течением времени. На свой опыт я смотрю гораздо шире, чем тогда, когда был так молод.

Мне очень повезло быть частью жизни Основателя не только в практике айкидо, но и других областях жизни. Поэтому мой взгляд на него и мои воспоминания отличаются от многих других. Я наблюдал за Основателем, когда он приезжал в Хомбу в Токио. Там он был «президентом компании» и вел себя соответствующим образом. В Ивама же я видел личную жизнь человека по имени Морихей Уесиба — милого стареющего человека, который иногда дремал на солнце и спокойно сажал арахис. Мне кажется, что настоящий Основатель — это тот, которого я знал в Ивама.

Основатель — особый человек в моей жизни, оказавший сильное влияние на мой жизненный путь. Я уже 25 лет живу в США. Имея собственное додзё, я ни разу не проводил никакого семинара «В память об Основателе» или иного коммерческого мероприятия по этому поводу. Для меня дата его ухода — время очень личных воспоминаний.

Пару недель назад я получил из другого додзё небольшую афишу с рекламой семинара в «В память об Основателе». На афише была небольшого размера фотография Основателя, какие обычно помещаются в паспорте. Ее можно было вырезать и положить в бумажник в качестве сувенира. Это вызвало у меня ассоциации с рекламным образцом парфюма из гламурного журнала. А фотографию я узнал. Она была сделана в мае 1968 года. Я тогда был с ним в качестве сопровождающего. Фотография была сделана, когда Основатель прибыл в додзё, и его приветствовали ученики. Как обычно, он был одет в официальное кимоно, и М. Цунода его сфотографировал. У меня до сих пор есть один из оригиналов снимка.

Единственная фотография Основателя в моем додзё — та, которая висит на алтаре додзё. Она висит только для того, чтобы показать ученикам, как выглядел Основатель. Я никогда не использовал его снимки в коммерческих целях. Я знал его лично, и эта честь не позволяет мне этого делать. Те, кто пользуется для коммерции его фотографиями, его не знали.

Изучая айкидо, мы должны думать об истоках искусства, которое практикуем. Нам нужно вернуться к простому пониманию айкидо, ренессансу айкидо, если угодно, и тогда мы не заблудимся на своем пути.

Когда статья будет закончена и переведена, я уеду на ежегодную церемонию памяти Основателя в Храме Айки в Ивама — Тай Сай. Высоко ценя все связанное с ним, и принесу ему свою благодарность. В молитве я склоню голову. Это — паломничество в мое прошлое … и в мое будущее.

http://www.aikidojournal.com

Перевод Елены Петровой,
Алтайский центр айкидо «Сингитай»,
1 февраля 2012 г.

Интервью с Масатаке Фудзитой.

- Насколько нам известно, ваш отец изучал айкидо в Манчжурии под руководством Морихея Уесиба?
- Да, но сначала он занимался дзюдо и продолжал практику дзюдо во время своей работы в Манчжурии. В Манчжурии существовало общество, члены которого изучали не только дзюдо, но и кендо, сумо и другие искусства. Мой отец был членом этого общества и знал достаточно много людей, занимающихся другими воинскими искусствами. Благодаря именно этим знакомствам он узнал об айкидо, когда в Манчжурию был приглашен Морихей Уесиба. Он тренировался вместе с такими людьми, как Кендзи Томики (1900-1976), который был тогда профессором университета Кенкоку, и мастером сумо Сабуро Вакута (1903-1989; он также известен под именем Тенрю и является знаменитым борцом, начавшим изучать айкидо под впечатлением техник Морихей Уесиба).
В то время учениками айкидо были главным образом люди, имеющие опыт в других воинских искусствах и которые должны были иметь соответствующую рекомендацию Морихею Уесиба лично. Большинство из них имели высокий уровень в дзюдо, кендо и других искусствах, которыми занимались.

- Какую работу выполнял ваш отец в Манчжурии?
- Он работал в Обществе Согласия (Кёвакай) – организации, созданной для выполнения правительственной работы «за сценой». (Кёвакай – официально Manchu Teikoku Kyowakai, Манчжурское императорское Общество Согласия – была политической организацией, характерных черт политической организации не имеющей и не преследующей цели добиться политической власти, а действующей на заднем плане, дополняя официальную деятельность правительства, направленную на достижение «идеального национального устройства» и создания более нравственного мира – прим. Aikido Journal). Квантунская армия в Манчжурии была очень сильной. Верхушку правительства составляли китайцы, занимающие министерские и другие посты высокого ранга, а японцы имели в правительстве более низкое положение. Учитывая все это, правительство, армия и Общество Согласия уравновешивали влияние друг друга. Например, если армия по какой-то причине задерживала лицо китайской национальности, мой отец оказывал этому человеку помощь и поддержку. Другими словами, три этих структуры представляли собой нечто вроде углов треугольника, противостоящих друг другу, и в этой ситуации положение моего отца давало ему достаточно авторитета, по крайней мере для того, например, чтобы предъявлять армии жалобы.

- Вы сами родились в Манчжурии?
- Да. В 1937 году в местечке под названием Синкьо – сейчас это город Чангчан. Мой отец родом из Саппоро (Хоккайдо) и в Манчжурию приехал прямо оттуда. Перед тем, как быть репатриированным обратно в Японию, он провел в Манчжурии в общем 10 лет. В те дни ситуация там была очень сложной, и если бы была сделана хоть одна ошибка, я вполне мог остаться сиротой. Я говорю по-китайски, но только потому, что позже я изучал этот язык в университете; когда я был ребенком и в Манчжурии ходил в школу, там говорили только по-японски. К сожалению, хотя в итоге я выучил китайский, плохие связи между Китаем и Японией не дали мне возможности применить в своей карьере знание языка. Но китайский я знаю очень хорошо, и буквально недавно в китайском ресторане в Лос-Анджелесе у меня спросили, китаец я или японец. С английским, однако, все иначе – если китайским я владею хорошо, то английский как будто старается спрятаться от меня куда-то очень далеко.

- Айкидо вы начали заниматься после возвращения в Японию?
- Да. После того, как я приехал в Токио поступать в университет. До этого я еще жил в Саппоро. Я всегда был очень физически активным и часто катался на коньках, ходил на лыжах и занимался плаванием. Когда я уезжал в Токио, мой отец велел мне зайти к сенсею Уесиба. Он не говорил мне о том, что мне следует заняться айкидо, а просто хотел, чтобы я передал от него привет. Я приехал в апреле, когда в школах Японии начинается учебный год, но оказалось, что для того, чтобы я смог увидеть сенсея Уесиба, кроме моего отца должен быть кто-то еще, чтобы меня представить. В результате я смог увидеть О’Сенсея и передать ему приветы от отца только в ноябре. Помню, что день был очень холодный. Я представился как сын Фудзита и извинился за то, что не мог прийти так долго. Тогда я не собирался заниматься айкидо и из того, что рассказывал мой отец, я понял, что айкидо напоминает дзюдо.

- Каким было ваше первое впечатление о сенсее Уесиба?
- Тогда я ничего не знал об айкидо, но в тот момент, когда я увидел его лицо, я понял, что он был необычным человеком. Он сильно поразил меня. Мне было все равно, занимался он воинскими искусствами или чем-то еще, я просто знал, что в том, чем он занимается, нет никакой ошибки. Уже на следующий день я занимался в додзё.
Отец обеспечил мне возможность быть представленным сенсею Уесиба, но решение начать изучать айкидо было целиком моим собственным. Я мог просто передать приветы отца т отправиться домой, но по какой-то причине та первая встреча с О’Сенсеем заставила меня задуматься, и на следующий день я вернулся просить его взять меня в свои ученики. Рапньше я не видел айкидо, но один только взгляд на О’Сенсея заставил меня принять решение, и я считаю, что это удивительно. Такие вещи иногда случаются, иногда нам везет на такие встречи.

- Каким в те времена было додзё?
- Тогда О’Сенсей много ездил между Токио и Ивама и никогда не оставался в Токио надолго. Я ходил на утренние тренировки, которые проводил сенсей Киссемару. Среди других учеников были сенсей Сигенору Окумура, Нобуёси Тамура (сейчас он во Франции) и Масамичи Норо (он тоже во Франции). Там был еще довольно необычный парень, как мне тогда казалось, по имени сенсей Садатеру Арикава (смеется).
Многие из тех, с кем я тогда тренировался, все еще работают в айкидо. Многие открыли свои собственные додзё или руководят додзё отделений Айкикай. Я думаю, что очень важно ценить и сохранять связи, которые формируются в процессе совместных тренировок.

- Вы много лет работали в офисе Айкикай, а чем вы занимались перед этим?
- Семь лет я работал в правительственной организации под названием Син Сейкацу Ундо Кёкай («Новый стиль жизни – атлетическая ассоциация»). Работа в ней заставляла меня много времени проводить в разъездах, поэтому со мной всегда была кейкоги, куда бы я ни отправлялся. Сегодняшнее отделение додзё в Хиросиме возникло именно в связи с этим, так же как Клуб айкидо университета Хиросимы. В Токио мой офис был расположен в районе Хибийа, и в том же районе было додзё в офисах Регионального суда Токио, и я тренировался там в то время, которое было отведено на обед. Это додзё все еще находится там и фактически является одним из первых, появившихся в офисах и существующих до сих пор.

- Как вы начали работать в офисе Айкикай?
- Всю работу там выполнял один из моих старших университетских товарищей, но в конце концов он оттуда ушел, и в 1967 году ее принял я. Это было примерно в то время, когда начали строить новое додзё. Спустя два года я стал чем-то вроде секретаря, и приблизительно тогда сенсей Киссемару стал председателем штата директоров Айкикай.
Я часто сопровождал О’Сенсея, когда он ездил по делам. связанным с Омото-кё. В последние два года его жизни я проводил с ним половину каждого дня. Сенсей Киссемару часто дразнил нас, говоря: «Что вы опять делаете вдвоем?» (смеется). Иногда я был с ним так долго, что мне приходилось забрасывать работу в офисе.
Мы путешествовали с О’Сенсеем по одним и тем же маршрутам. Например, если мы ездили в Танабе в Вакаяме, мы останавливались у сенсея Хикитсучи в Синго. Кажется, мы ездили в Танабе дважды. Это были тяжелые поездки, занимавшие обычно целую неделю.
О’Сенсей обычно ходил очень быстро, проскальзывал сквозь толпу, используя движения тела, напоминающие ирими, и угнаться за ним было сложно. Он был невысоким, и потому следовать за ним в толпе было трудно, особенно если учесть, что я нес его багаж.

- В течение тридцати лет Киссемару Уесиба был Дошу – на посту, завещанном ему отцом. Как вы думаете, как изменилось за это время айкидо?
- Сенсей Киссемару не принадлежал к числу тех людей, которые стараются выдвинуться вперед, и это отразилось на его подходе к айкидо на посту Дошу. Главным образом он преданно старался продолжать искусство своего отца и делал это спокойно и последовательно, не внося ничего личного в руководство другими учителями и старшими последователями айкидо. Я полагаю, что благодаря именно этому неимперативному подходу айкидо в мире распространилось так широко. Когда я работал в офисе, я никогда не слышал, чтобы сенсей Киссемару что-то мне приказывал. Он никогда не говорил: «Фудзита, сделай то-то и то-то!». Он был совсем не таким человеком. В каком-то смысле мне это было трудно. Обычно, когда ты работаешь в компании, старшие ясно говорят тебе, что тебе следует делать, но в офисе Айкикай мне часто приходилось вычислять это самому.

- Говорили, что сенсей Киссемару прилагал много трудов для того, чтобы привести айкидо в систему, которая бы его более простым и понятным.
- Вы должны помнить, что сенсей Уесиба едва ли когда-либо демонстрировал айкидо широкой публике. Он мог делать это ради каких-то особых лиц, но я не думаю, что ему когда-либо вообще приходило в голову арендовать помещение вроде общественного зрительного зала в Хибийа или Будокан и дать публичную демонстрацию. В противоположность этому сенсей Киссемару полагал, что такие публичные демонстрации дали бы людям шанс увидеть айкидо. А это он считал необходимым условием для того, чтобы айкидо распространялось и росло. Из-за этого айкидо стало меняться. В те времена, когда я поступал в додзё, в прошении о приеме приходилось указывать имена тех, кто представляет тебя, а сегодня любой, включая иностранцев, может поступить в Айкикай.

- Произошли ли за это время изменения в технике айкидо?
- Я думаю, что даже если человек хочет полностью скопировать технику своего учителя и быть способным самому ее воспроизвести, это едва ли возможно, если он может тренироваться только час или два в день. То, что мы имеем сейчас – это вовсе не прямая передача от индивидуального учителя индивидуальному ученику (иссин денсин), которая когда-то была нормой. Этот род обучения стал невозможным, когда айкидо стали обучаться большие количества людей, как сегодня. Однако в айкидо он все-таки еще существует. Мне хотелось бы надеяться, что люди смогут из этого хоть что-то взять. Если люди занимаются айкидо для того, чтобы держать себя в хорошей форме – это замечательно. Другим айкидо интересно как сфера социальных связей, кому-то интересны техники сами по себе, кого-то привлекает философия О’Сенсея или что-то еще. Есть даже такие, кто сами айкидо не занимаются, но высоко его ценят – можно сказать, «болельщики» айкидо. Сейчас я думаю, что все эти причины заниматься айкидо являются достойными.

- Думаю, что многие читатели больше хотели бы узнать о том, что вы могли бы назвать «теорией таи-сабаки Фудзита».
- Моя «теория», как вы ее называете, включает в себя принципы движения физического тела, которые я обнаружил, изучая движения и техники О’Сенсея и размышляя о них. В действительности их можно применить к любому воинскому искусству, и они не являются принадлежностью исключительно айкидо. Начнем с того, что основная цель, с которой мы выполняем движения тела, состоит в том, чтобы уйти с позиции, в которой нас могут бросить, ударить или серьезно атаковать как-то иначе. Первое, что мы можем сделать для спасения, – это, конечно, увернуться или отступить, однако айкидо предполагает, что «вход», то есть небольшое движение вперед, является таким же хорошим способом избежать поражения, и в этом заключается принцип ирими (буквально: вход вперед всем телом). Моя «теория» заключается в том, что тремя наиболее важными элементами, которые позволяют выполнить такой вход, являются: 1) стойка; 2) перемещение тела; 3) техника – и именно в этом порядке.
Я исследовал несколько классических стилей искусства владения мечом и обнаружил, что все они используют ханми. В современном кендо ноги стоят параллельно, но я думаю, что это та техника, которая была приспособлена для использования в спортивных соревнованиях, в то время как последователи классических традиций стараются держать ноги в положении, которое напоминает букву L, в которой нижняя черта направлена немного вверх. Именно так мы ориентируем свои стопы в айкидо – под углом приблизительно 60 градусов по отношению одна к другой.
За стойкой идет перемещение тела, или движение. В наши дни множество людей, кажется, совсем не думают о важности таких вещей, как стойка и перемещение – они хотят ринуться в перед и сразу выполнять какую-нибудь технику вроде сихо-наге и так далее. Даже в Хомбу Додзё начинающим часто показывают технику типа сихо-наге и говорят выполнять ее даже если они еще не поняли ни правильной стойки, ни правильного перемещения. Но если вначале ученики не выработают правильную стойку и правильное перемещение в качестве основ, они не смогут удовлетворительно выполнить даже самые элементарные техники. Некоторые учителя говорят, что вполне достаточно, если вы будете «выполнять техники с помощью Ки», но я не думаю, что такой подход хорошо срабатывает при обучении начинающих – до этого уровня нужно еще дойти.
В перемещениях тела, во «входах» и «отходах», существуют шесть принципов. Но в айкидо мы не особенно тренируемся в «отходах», не так ли? Не потому, что умение двигаться назад является неважным – оно может оказаться важным. Тем не менее, на тренировках мы его не практикуем, а практикуем четыре типа входа телом, которые являются неотъемлемыми составляющими техник айкидо.
О существовании четырех принципов О’Сенсей никогда не говорил специально, но он ясно демонстрировал их во всем, что делал. Только те хорошо выполняют техники айкидо, кто овладел этими четырьмя типами перемещения тела. Некоторые учителя могут знать о них, не преподавать их как таковые, другие никогда о них не думали, но, тем не менее, неосознанно их выполняют. В любом случае я думаю, что освоенные в самом начале, они дадут ученику лучшую базу, чем простое обучение его техникам, и позволят ему выполнят техники более надежно.
В айкидо особый акцент делается не на выполнении техники, а на том, чтобы убедиться, что ваше положение безопасно. К сожалению, многие, кажется, забыли об этом и думают только о том, чтобы бросать других. С таким искаженным пониманием они перестают замечать, что их собственное положение становится уязвимым. Методы тренировки, которые мы используем в айкидо, делают для нас занятия безопасными, и в айкидо нет соревнований, так что люди начинают забывать, что в боевых столкновениях, которыми они по сути занимаются, всегда присутствует опасность.
Если вы практикуете эти четыре принципа так, что знаете и понимаете их не только умом, но и телом, тогда вы обнаружите, что они прекрасно служат вам в случае внезапной атаки противника. Имея это в виду, вы можете использовать их как основу, на которой вы будете выстраивать и применять все специальные техники, как бы они ни назывались. И снова я хочу подчеркнуть, что основы воинских искусств – это стойка, перемещение тела и техника, и именно в этой последовательности. Отдельные техники не будут работать, если вы не овладеете правильной стойкой и правильными перемещениями. Именно первоначальное движение тела позволяет избежать или сделать безрезультатной атаку противника, оно является неотъемлемым элементом, а по сути – решением вопроса жизни и смерти, лежащим в сердце каждого поединка, и если мы это забываем, мы не можем практиковать айкидо как воинское искусство. Движение тела, которое мы используем в айкидо, можно выразить формулой: «делай вход одним шагом и применяй принцип круга» (irimi issoku, enten no ri). Вход нужно делать центром, насколько возможно сильно смещая положение центра противника. Это ирими. Поэтому «теория Фудзита» предполагает такие тренировки, которые позволяют максимально полно применить принцип ирими.

- Вы говорите очень важные вещи о воинских искусствах, которые мы всегда должны иметь в виду.
- Да, и в этой связи я думаю, что недостаточно только тренироваться в зале – так, как мы это делаем сейчас. Нужно знакомиться со многими искусствами и изучать их, а также размышлять о том, почему воинские искусства вышли на первое место. В конце концов, даже самураи старых времен изучали так называемые «восемнадцать Бугей» (см. примечание), тогда как современные люди занимаются айкидо только один час в день или около того, а этого недостаточно для того, чтобы действительно постичь настоящие корни и развиваться дальше. Сказанное имеет отношение не к тому, профессионал вы или любитель, а к тому, в какой мере вы интегрируете айкидо в свою жизнь и применяете его; оно имеет отношение к целям, которые лежат в основе ваших тренировок, и в этом смысле люди сильно различаются в зависимости от того, имеют они цели или нет.
Чем более мирной является эпоха, тем больше усилий мы должны прилагать для того, чтобы включать такого рода вещи в наши тренировки. Сейчас у нас гораздо больше времени, а умение сражаться не является таким уж необходимым, и будет очень хорошо, если нам не придется применить те техники, которые мы изучаем в додзё. Мир, в котором мы ежедневно должны были бы применять эти техники, был бы очень несчастливым миром, и я рад, что он на самом деле применять их нам обычно не приходится. Нам лучше оставить айкидо в той области, которую иногда называют «применение неприменения» (муйё но йё) – во всяком случае, насколько это касается реальных техник. Но это естественным образом подводит нас к вопросу: тогда для какой цели мы этим занимаемся? Я думаю, что целью является не подготовка людей, которые могут драться, разбрасывать других и расхаживать повсюду в поисках повода для ссоры. Но мы хотим тренироваться серьезно и напряженно, как это делалось в старые времена, и нам следует избегать расхлябанности и отношения к тренировкам, как к танцам. Другими словами, наша практика айкидо должна быть направленной и интенсивной. Так я к этому отношусь и так я подхожу к своей собственной практике.
Во время войны, начиная приблизительно с 1941 года, выходил журнал «Син Будо» («Новое Будо»). Я получил копии статей, которые тогда были изданы в этом журнале по айкидо. Редактор журнала в 1942 году ездил в Ивама к О’Сенсею, и когда я прочитал статью, которая была написана в итоге этой поездки, О’Сенсей поразил меня еще больше.
Я имею в виду, что к 1942 году О’Сенсей был достаточно хорошо известен в высших эшелонах военных кругов Японии. Они всячески поддерживали, в том числе и финансово, и с такой поддержкой он легко мог бы стать высокомерным самовлюбленным человеком. Но вместо этого он предпочел удалиться в Ивама. Я думаю, что его поступки во время войны находились в согласии с идеями, с которыми он связывал айкидо в послевоенный период. Наиболее важным аспектом, видимо, является его понимание айкидо как воинского искусства, основанного на синбу-фусацу (буквально – божественное воинское искусство, свободное от убийства), как воинского искусства, в котором нет убийства и разрушения.
Разумеется, после войны многие люди, особенно политологи, профессора университетов и т.п., полностью изменили свой образ мыслей. Кто-то даже шатнулся от правого национализма к коммунистическим идеям и другим доктринам левого крыла. О’Сенсей был не таким, он продолжал оставаться самим собой и до, и во время, и после войны. Это производит на меня сильное впечатление, и я думаю, что это является одной из причин, из-за которой сегодня мы сегодня имеем айкидо.

- Насколько я знаю, работая в офисе Хомбу Додзё, вы помогали издавать газету под названием Айкидо Симбун.
- Да, до этого всю работу выполнял Сенсей Арикава, и предложил ему свою помощь, Вначале я выполнял только простую работу, не требующую особых умений (подписывал адреса на почтовых конвертах), но потом сенсей Арикава предложил мне попробовать что-нибудь написать, и я начал писать статьи, основанные на своем личном опыте и своих собственных суждениях. С того времени мое имя стало появляться во многих выпусках, а если у нас оставалось свободное место, я писал статьи без указания имени автора. Иногда во время отсутствия сенсея Арикава мне приходилось выполнять всю редакторскую и корректорскую работу. Иногда я впадал в отчаяние и работал, как сумасшедший, чтобы все успеть и выпустить газету вовремя.

- Когда О’Сенсей говорил об айкидо, он часто упоминал различных богов, однако их имена практически не появлялись в материалах газеты. Это делалось намеренно?
- Нет, какого-то специального решения избежать упоминания имен богов не было. Нужно помнить, что имена японских ками – это не имена в собственном смысле слова, они больше похожи на описания, выражающие особенные свойства или роли, которые боги выполняют. Поэтому они очень длинные, и поэтому в старые времена люди, обращаясь к ним, вероятно, не употребляли эти длинные имена. Имея в виду, например, Масакацу Агацу Кацухайаби, на письме во многих случаях часто достаточно просто использовать слово «ками». Обратите внимания, что имена ками никогда не встречаются в дока (песнях Пути) – если бы их туда включить, невозможно было бы написать стихотворение! (смеется). Но, однако, в Добун (Эссе на пути) они упоминаются.

- Как писали Добун?
- О’Сенсей на самом деле сам никогда не писал Добун, они скорее были основаны на беседах, которые он вел. Он не любил, когда мы направляли на него микрофон, поэтому я обычно таскал с собой один из огромных старых магнитофонов, пряча их, конечно, и включал его, когда О’Сенсей говорил. После этого сенсей Арикава забирал с собой пленки, систематизировал и переводил их в письменную форму. Многие из того, что появлялось в Айкидо Симбун, имело своим источником именно эти Добун. Я начал записывать на магнитофон беседы О’Сенсея приблизительно с 1956 года после того, как стал проводить с ним много времени. Существовала неформальная группа людей, которые регулярно собирались вокруг О’Сенсея слушать его лекции. Такие встречи были известны как Айки но Тсюдои (беседы об айкидо) и организовывались главным образом президентом Хейбонся Паблишинг и его женой. Мне было сказано всегда посещать эти встречи, и я всегда брал с собой магнитофон.
Во время этих бесед О’Сенсей употреблял имена богов достаточно часто, и это приводило к тому, что переводить его слова в печатный текст было очень тяжело. Для того, чтобы понять, о чем он говорит, я даже начал изучать доктрины Омото и читать классические японские тексты, такие как Кодзики (Записки о Древних Делах). Однако оказалось, что то, о чем говорит О’Сенсей, отличается от всего этого или связано со всем этим только косвенно. Простое понимание доктрин Омото и содержание Кодзики вовсе не гарантировало того. что вы начнете понимать истинный смысл слов О’Сенсея. Часто он только заимствовал использующиеся там слова, чтобы передать идеи айкидо, и сущность и дух айкидо, я думаю, можно найти в его Добун.
Позже Добун был собраны и опубликованы Киссемару как книга Айкидо Синзюй (Божественная сущность айкидо). Люди, практикующие айкидо сегодня, особенно не читают подобные книги, поэтому она больше не продавалась, но я думаю, что эта книга передает сущность О’Сенсея.
Существует еще Такемусу Айки под редакцией мистера Такахаси, вышедшая в издательстве Биакко и представляющая собой собрание материалов, которые ранее выходили в журнале той же компании. Мистер Такахаси не пользовался магнитофонные записи, поэтому я думаю, что собрать всю эту информацию для него было очень трудно. Я был знаком с ним очень долго через О’Сенсея. До того, как он начал сам публиковать материалы об айкидо, он был членом Айки но Тсюдои, о котором я уже упоминал. Некоторые материалы в Такемусу Айки совпадают с теми, которые были опубликованы в Айкидо Синзюй, которые составлял я, но в любом случае обе эти книги дают представление о действительных словах О’Сенсея. В последней книге, копия которой хранится в Айкикай, мое имя не упомянуто, но в работе над ней я действительно принимал участие, и она мне очень дорога.

- Знакомясь с вашей карьерой в айкидо, можно легко заметить, что вы много сил отдаете преподаванию айкидо за границей, и не только в крупных странах, но и в маленьких, таких, например, как некоторые страны Восточной Европы. Не поделитесь ли вы некоторыми своими мыслями или интересными случаями из ваших поездок туда?
- Я начал преподавать айкидо в нескольких восточноевропейских странах еще до того, как в них начался процесс либерализации и снятия ограничений. Например, теперешнего польского посла в Японии я встречал в Польше более 10 лет назад, когда он еще не был послом. Да, действительно, около 10 лет я помогаю развитию айкидо в Восточной Европе. Я думаю. Что будет лучше, если японские учителя айкидо, работающие в Западной Европе, будут делать то же самое – для многих из них перелет в Восточную Европу занял бы всего час или полтора. Однако нужно признавать, что многие из них – профессионалы, уже устроившие свою жизнь там, где они сейчас живут, и необходимость питаться и оплачивать счета означает. что часто они не в состоянии бесплатно тратить свое время на такого рода вещи. Я же, пока работаю в Хомбу Додзё, имею возможность заезжать в эти страны.
С финансовой точки зрения добраться от Японии до восточной Европы трудно. Только на то, чтобы оплатить расходы по переезду, требуется сумма, равная той, которую живущие там люди могут втроем заработать за год. Стоимость однодневного семинара там равна примерно 100 иен (1.1 доллара США), и для живущих там эта сумма обозначает то же, что для нас 1000 иен. Чтобы понять, что значит распространять айкидо в тех регионах, вы должны знать об этих финансовых особенностях. С другой стороны, многие живущие там имеют свои участки и сады, в которых выращивают достаточно овощей на целый год, многие делают свои запасы ветчины и колбас и т.д. Таким образом они обеспечивают самих себя, и проблем с едой там не возникает.
К своему удивлению я замечаю, что людей, желающих изучать айкидо, в восточной Европе, кажется, гораздо больше, чем в Западной. Додзё, которые я видел в Восточной Европе, также отличаются от западных. В странах бывшего коммунистического блока все залы для общественных мероприятий, не были в личной собственности. Они очень большие – не менее 300 татами, а часто больше – до 500. Некоторые из них так велики, что слово «айкидо» можно легко написать в них, используя для букв листы татами красного цвета. Когда коммунистические партии потеряли власть, эти залы стало возможным использовать. Они очень хорошо оборудованы, в них есть душ, сауна и пр. Сможет быть, в тех странах не хватает денег, но додзё у них очень хорошие!
В Восточную Европу я отправляюсь сразу после серии семинаров в Нидерландах. Участники семинаров платят мне по 3000 иен за семинар каждый, и эти деньги я трачу на то, чтобы профинансировать собственную поездку в Восточную Европу. Из-за тяжелого экономического положения те, кто живет в восточной Европе, просто не в состоянии оплатить мне дорожные расходы, поэтому мне приходится таким образом хитрить, чтобы все-таки туда поехать, и там гонорары за семинары я не беру.
Было бы хорошо, если бы больше молодых японцев приложили усилия к тому, чтобы ездить в такие страны. Во многих из них, например в Польше и Болгарии, есть организации, занимающиеся обменом и подобные им, которые могут оплатить поездку. Такое сейчас существует, и туда можно спокойно ехать. Я сейчас один раз в год езжу на Украину, в Румынию и Болгарию, а также в Эстонию и другие страны Балтии.

- Что вы скажете о Южной Америке?
- Я начал ездить туда после того, как четыре года написал письмо сенсею Рейсин Каваи. В своем ответе он указал на необходимость воспитать последователей, которые могли бы дальше распространять там айкидо, и спросил, не смогу ли я как0нибудь заехать и помочь ему в этом. С тех пор они приглашают меня к себе каждый год.
Южная Америка гораздо больше, чем Северная. Самый большой зал там расположен в Сан Паоло, и в нем есть места для 200 зрителей. Люди из отдаленных районов приезжают туда за 3000 км на автобусе и могут остановиться жить прямо в додзё. В этом отношении их система лучше, чем в Хомбу Додзё в Токио, и было бы хорошо, если бы у нас были места для размещения тех, кто приезжает к нам со всего мира.

- Ведутся ли какие-нибудь разговоры о том, чтобы перестроить Хомбу Додзё, имея это в виду?
- На теперешнем место это невозможно сделать. Там просто нет свободной площади. Единственным реальным решением было бы построить дополнительное додзё в другом месте. Хомбу Додзё, в котором предусмотрены места для проживания, было бы великолепным, не правда ли? Нам обязательно следует об этом подумать.

- В интервью другому журналу вы сказали, что О’Сенсей достиг уровня «муто но кураи» (буквальный перевод – уровень, на котором не нужен меч). Не расскажите ли вы об этом подробнее?
- Если перевести это буквально, то «муто» в сочетании «муто но кураи» означает «без использования меча», а «кураи» означает «уровень» или «степень». Сам Основатель никогда специально не говорил, что айкидо – это муто но кураи, и это моя интерпретация: айкидо – это воинское искусство, находящееся на уровне, на котором меч уже не нужен. Айкидо – это тайдзюцу, что обозначает «технику тела» или, другими словами, «технику без оружия». Держите вы меч или нет, ваше тело все равно остается основой любого движения, которое вы выполняете. Вы можете использовать тело без меча, но меч без тела вы применить не можете. Меч или другой оружие используется только как расширение вашего тела.
Оружие применяется из-за его эффективности в нападении и поражении противника. Но разве айкидо – это искусство для нападения и поражения противника? Не думаю, что О’Сенсей когда-нибудь об этом говорил. И очень важно помнить, что по сути своей айкидо – это техника защиты, техника самообороны.
Причина, по которой я использовал термин «муто но кураи» — и то же самое вы можете увидеть в Иягью Синкаге-рю – заключается в том, что целью его являются упорные и тяжелые тренировки для того, чтобы так научиться владеть мечом, чтобы в итоге вам даже не нужно было его использовать. В противоположность этому, если вы используете меч, то вне зависимости от уровня вашего воинского мастерства это не является ничем, кроме сражения и убийства. Поэтому выражение «муто но кураи» описывает мастера воинских искусств, который решил не пользоваться мечом и умеет обходиться без него. Для меня айкидо – это воинское искусство, которое начинается тогда, когда можно работать мечом, но его не используют. И именно потому, что айкидо начинается только тогда, оно является таким трудным. Новичку начать с такого уровня чрезвычайно трудно.

- Сам Основатель начал практиковать меч в Касима Синто-рю примерно в 1937 году, а также изучал различные методы работы с мечом после войны в Ивама. Как вы прокомментируете это с учетом сказанного вами только что?
- Для того, чтобы поднять айкидо на более высокий уровень, совершенствовать его как воинское искусство, О’Сенсей все изучал с большой страстью, в том числе и другие виды искусств. Открытые пространства Ивама делали это места идеальным для того, чтобы О’Сенсей мог этим заниматься. Все эти вещи он изучал сам, для своих собственных целей и поэтому не оставил своего стиля владения палкой или мечом, который носил бы его имя. Он занимался этими вещами потому, что полагал, что они помогут айкидо, и он их не преподавал. Фактически он почти никогда не позволял нам практиковаться с оружием. Однако когда он был в Ивама, ему, естественно, был необходим партнер для занятий с оружием, и этим партнером был сенсей Сайто. Сенсей Сайто хотел сохранить подход О’Сенсея к таким тренировкам, поэтому на основании его он сам составил программу тренировок и до сих пор ее использует. Однако О’Сенсей никогда не говорил о 31 движении в ката с джо или о чем-либо подобном. Сенсей Тоичи Тохэй также выполняет ката с джо, и в них 12 движений, а сенсей Нисьо имеет свою программу тренировок с мечом. Эти учителя выполняют все это сами, по своему собственному разумению.
Но с точки зрения О’Сенсея – а она была неизменной начиная с 1942 года – в айкидо нельзя использовать оружие. В опасной ситуации можно использовать все, что окажется под рукой, однако частью философии и практики айкидо оружие не является.

- Повлияли на вашу теорию движения тела, о которой вы говорите, какие-либо другие виды воинских искусств?
- Да, я изучал другие виды воинских искусств, и потому с неизбежностью увидел много похожего и даже общего в них и айкидо. Например. Во всех воинских искусствах присутствует идея не позволить нападающего противнику атаковать вас. Я посещал колледж при университете Такусоку, и частью его обязательной учебной программы были каратэ, дзюдо, сумо и кендо. В университете я изучал каратэ под руководством сенсея Масатоси Накаяма, и дзюдо под руководством сенсея Масахико Тимура. Мне очень повезло, что у меня была такая прекрасная возможность изучать воинские искусства. Самостоятельно я до сих пор изучаю их различные аспекты. Как раз несколько недель назад, например, я был на демонстрации кобудо (классическое воинское искусство), которая продолжалась с 10-30 до 16-00, и все ее программу я очень внимательно просмотрел с начала до конца. На таких демонстрациях можно найти очень много подсказок и открытый – причем не только на демонстрациях по дзюдзюцу, но и по кендзюцу и другим видам. Другое дело, смогу ли я использовать или даже увидеть эти подсказки, и поскольку я не всегда это могу, я чувствую потребность продолжать учиться.
Многие люди за пределами Японии думают, что каждый японец должен был изучить какой-нибудь вид воинских искусств. На самом деле это не так. Я сожалею об этом, и мне хотелось бы, чтобы больше японцев занимались этими искусствами. Это не обязательно должно быть айкидо. Как можно подвести их к этому? Я думаю, что небольшие частные додзё, которые имеются в большинстве городов и населенных пунктов, не обладают достаточными возможностями для того, чтобы в широком масштабе стимулировать такой интерес, и мне кажется, что это должно быть сделано в пределах системы образования, включая воинские искусства в школьные программы. Я постоянно озвучиваю эту идею в Нихон Будо Кёгикай (Совет Будо Японии), членом руководства которого я являюсь. Думаю, что это окажется лучшим путем для перестройки преподавания японских воинских искусств. К сожалению, у нас не хватает квалифицированных учителей.
Кроме того, если базовые вещи будут преподаваться по разному и разными учителями, как в случае с айкидо, я думаю, что Министерство образования с очевидностью воспрепятствует внедрению в школы такого обучения. По этой причине учителя, которые занимаются развитием своего индивидуального стиля обучения, не подойдут для преподавания айкидо в школах (хотя, возможно, в додзё они были бы на своем месте). В школьной системе базовые вещи до определенного предела должны преподаваться стандартным образом, и поэтому вне зависимости от того, кто учит, результат достигается одинаковый. Это, конечно, не все, что нужно в образовании, но по крайней мере один его очень важный аспект.
Я сказал бы, что в наши дни (и не только в айкидо, но и вообще в воинских искусствах) очень сильно ощущается отсутствие именно «образования». Важным направлением работы и сейчас, и в будущем, является поиск пути, который бы заставил людей понять, что практиковать воинские искусства можно только максимально точно и правильно. Те, кто сейчас занимаются воинскими искусствами, похоже, не слишком задумываются об этом, все свое внимание сосредотачивая только на собственной практике. Думаю, что сегодня эта позиция не является правильной, и мне хотелось бы увидеть здесь какие-то изменения.

***

Aikido Journal, № 120

*Примечание:

Список из 18 видов воинских искусств, которые считались абсолютно необходимыми для подготовки воина. Действительное их количество и содержание на самом деле изменялось в зависимости от исторического периода и района. Типичный перечень включал в себя следующие виды:
кюдзюцу – стрельба из лука,
бадзюцу – езда верхом,
содцюцу – владение копьем,
кендзюцу – владение мечом,
сюдзюцу — плавание,
баттодзюцу – метание меча,
нагинатадзюцу – владение алебардой,
дзюттедзюцу – владение дубинкой с зубцами,
танто-дзюцу – владение кинжалом,
сюрикендзюцу – метание острых предметов,
фукумибаридзюцу – выдувание игл,
ходзюцу – стрельба из оружия,
торитедзюцу – техника связывания,
дзюдзюцу – безоружная борьба,
бодзюцу – работа с посохом,
кусаригамадзюцу – работа с серпом и цепью,
модзиридзюцу – хватание за одежду шестом с зубцами
синобидзюцу – шпионство и разведка.

Интервьюер — Максим Шиханов (www.Aikido-Budo.ru), клуб Вакикай Королев (Wakikai Korolev)

Авербах Михаил Михайлович

Президент АНО «Вакикай», сидоин, доктор медицинских наук,
Ученый секретарь Центрального НИИ туберкулеза РАМН.
6 дан Айкидо Айкикай. 1 дан каратэ Сито рю

1. Что отличает Айкидо от других видов единоборств?
- вопрос и простой, и одновременно сложный. Если отвечать просто, то отличие в формах взаимодействия партнеров. В Айкидо на переднем плане варианты защиты от одиночных захватов и одиночных «формализованных» ударов. Но – на самом деле это одна многих начальных дорожек, ведущих к вершине, имя которой БУДО. Мне довелось осваивать с азов различные виды японских единоборств: карате Сито рю, айкидо Айкикай и Синкаге рю (одна из древних школ фехтования на мечах). Не смотря на выраженные внешние различия, в основе обучения лежит приобретение начальных навыков владения собственным телом при взаимодействии с партнером: умение двигаться в нужном направлении с определенным количеством шагов, нарушать баланс партнера, сохранять правильную осанку и дистанцию и осваивать определенный объем технических навыков. Для себя я определил это как первый этап. Все самое интересное и сложное начинается потом. Есть крылатое выражение: «Айкидо начинается после первого дана».

2. Что можно сказать на тему Айкидо и здоровье?
- научный сравнительных исследований состояния здоровья айкидоистов и, скажем каратистов, я пока не встречал. Однако, любой вид физической культуры, где в основе лежат гармоничные, плавные, а не «взрывные» нагрузки, обладает преимуществом, поскольку не способствует частому развитию стрессовых воздействий на организм. Из собственного опыта могу сказать, что тренировка айкидо является великолепной психологической разгрузкой для организма, особенно после трудового дня. Все накопленные за трудовой день отрицательные эмоции уходят примерно после 20 минут тренировки (т.е. фактически после проведения разминочного комплекса упражнений).

3. Каковы принципы Айкидо?
- Вообще-то проще было отмолчаться, но попробую. В клятве М.Уэсибы «айкидо но сейшин» сказано: «Айки това Ай нари…. – Айки есть проявление Любви…» и еще «Айки това дзико ни учикачи…» - Айки есть преодоление самого себя…». Как это понять? Долгое время для меня это было «Terra Incognita» (лат. «Неизвестная земля»). Из более чем 25 лет занятий айкидо года 22-23 я тренировался с желанием «победить» уке, но при этом прилежно изучал технику, набирал многочисленные варианты приемов и думал, что правда в этом. При этом ускользало самое главное – за вкладываемой в действия силой не было точности (шагов, направлений движений, правильности дистанции) и своевременности действия. При этом неизбежно встречались партнеры, с которыми делать технику было трудно или даже невозможно. Частенько с их стороны видел скрытую усмешку типа - ну что аксакал, не выходит «каменный цветок». Потом на одном из семинаров Номура сенсей, делая со мной кокю хо, чуть-чуть исправил мне осанку. Я чувственно «поймал» гармонию построения тела и вместо использования силы начала выкристаллизовываться траектория движения Ки. C той поры стараюсь ловить эту гармонию везде, при исполнении всех действий. И еще одно – если при исполнении техники присутствует желание «добить» партнера, поражение когда- ни будь неизбежно, если присутствует желание сделать все красиво (с любовью), то все получиться.

4. Виды оружия в Айкидо?
- Боккен, дзё, танто и базовые приемы с этим оружием несут основное предназначение в виде оттачивания средней линии и своевременности действия.

5. Можно ли сказать, что Айкидо — это движение в потоке?
- конечно, Айкидо — это единый поток движения тела и души, причем поток тогда совершенен, когда ты ему не создаешь препятствий.

6. Как вы видите Айкидо в наше время. То, что оставил в своем наследии основатель Айкидо Морихей Уэсиба, придерживаются ли его идеи современные школы Айкидо?
- Искусство сохраняется путем передачи от учителя к ученику (так сказать из рук в руки). Попробуйте описать технику айкидо словами, например, исполнение икё от атаки шомен учи. Так случилось, что этот процесс передачи сосредоточен в Японии. Здесь духовная Мекка Айкидо. Поэтому, пока школы айкидо разных стран общаются с японскими школами и ведущими мастерами, айкидо будет жить. Из опыта работы Вакикай – семинары под руководством сенсея Номура 2 раза в год приносят большую пищу для ума и тела. Для меня еще большой интерес представляет занятия Синкаге рю. Всё те же принципы взаимодействия партнеров, только выраженные через меч.

7. Нужно ли практиковать Айкидо вне тренировок и каким образом?
- успеха в айкидо добиваются те, кто постоянно думает об этом, прокручивает в голове приемы, ищет новые техники, не боится вставать в пару с неудобным партнером, ходит на семинары к разным мастерам, то есть тот, кто им живет. Нужно ли практиковать айкидо вне тренировок? На этот вопрос каждый отвечает сам.

8. Что для Вас путь Айкидо, которому вы следуете?
- как ни странно это звучит, но Айкидо уже неотъемлемая часть жизни

9. Почему вы выбрали среди восточных единоборств именно Айкидо? В нашей стране в начале появилось карате и кунг-фу и многие тогда выбрали эти единоборства, хотя они были под запретом, в большей степени карате. Хотя в то время все было Карате)
- многие в мое время (70-80 годы) начинали с карате, но Айкидо суля по всему за меня выбрала моя душа.

10. Расскажите, как появилось Айкидо в России, с чего все начиналось, в интернете есть информация, что вы и еще несколько человек стояли у истоков Айкидо в СССР?
- точной информации о начале развития айкидо в России (вернее тогда еще СССР) вероятно нет. Вероятно, в силу появившихся больших возможностей контакта с Японией, Европой и Америкой Айкидо «завезли» сразу в несколько мест. Достоверно могу сказать, что в Санкт-Петербурге (С. Киселев, В. Тагиров), и в Москве (А. Качан, В.Матвеев, О. Найдов-Железов, М. Карпова и ваш покорный слуга) образовались группы энтузиастов, которые начали активно тренироваться сами и искать контакты с зарубежными мастерами. Группе из МГУ (А. Качан, В.Матвеев, О. Найдов-Железов, М. Авербах) повезло больше всех, поскольку Александр Борисович Качан «выловил» среди японцев, приезжающих в МГУ совершенствовать русский язык, мастера Хироси Оно. Вот с него-то все и началось. В этой истории много еще всего интересного, но это, наверное, отдельная тема.

11. Сейчас многие говорят о духовных практиках, Уэсиба практиковал и состоял в секте своего духовного наставника Онисабуро (где переплелись Буддизм и Синтоизм), в современном Айкидо используется медитация или что-то другое для расширения духовных основ и большего понимания Айкидо от основателя?
- конечно используется, только для изучения этого нужна душевная потребность того, кто идет по пути будо. Тогда он сам найдет все.

12. Что вы можете сказать о человеке, которого звали Онисабуро, который так повлиял на сознание основателя Айкидо?
-весьма сожалею, но крайне мало знаю об этом духовном наставнике, чтобы рассуждать о нем.

13. Учитель, ученик, путь. Расскажите о каждом подробнее.
- подробно весьма трудно, поскольку каждый случай взаимодействия индивидуальный. Одно могу повторить вслед за японским инструкторами применительно к Будо– «учит не учитель, учиться ученик».

14. Присутствует ли система поясов в Айкидо?
- В Айкикай достаточно просто: для кю белые, для данов черные.

15. В одном журнале о боевых искусствах, на глаза попалась выдержка из статьи японского мастера Айкидо, где он говорил, что в единоборствах главное Рэй, но европейцу этого не понять. Прокомментируйте, пожалуйста.
- мне кажется, что в слове Рей (поклон) скрывается, вероятно, большее, чем просто поклон при встрече. Это и уважение к партнеру и учителю, и мобилизация группы перед началом тренировки. Но, все дело в том, куда должны смотреть глаза.

16. Как сочетается Айкидо и Христианское учение, не мешает ли это в занятиях с людьми религиозными?
- пока на пути практики Айкидо я не встретил людей, которые бы сказали, что религиозные воззрения мешают заниматься. Есть одно, что весьма сближает эти течения – уважение к друг другу и желание помочь (в частности на тренировках в освоении техники, особенно вновь пришедшему).

17. В основе кунг-фу лежит принцип учения Инь и Янь. Взаимодействие этих начал в природе вечно. Использует ли эти принципы Айкидо?
- мы как-то привыкли, что Инь и Янь есть только в Китае. На самом деле это везде – единство и борьба противоположностей.

18. В одной из книг Брюс Ли писал: Мой инструктор, профессор Ип Мэн — глава школы вин-чунь, подходил ко мне и говорил: «Лун, расслабься и успокойся. Забудь о себе и следуй только движениям твоего противника. Освободи свой мозг, позволь ему — основе реальности — производить все контратакующие движения без препятствующих колебаний и сомнений. И самое главное, освой искусство расслабления в любой фазе боя». Как вы прокомментируете данное высказывание и работает ли оно в Айкидо?
- работает всегда и непременно, надо только стараться достичь этого.

19. Как повлияло Айкидо на вашу жизнь, что изменилось в Вас. И что заставляет вас идти по выбранному пути более 30 лет вашей жизни.
- если коротко, это стало неотъемлемой частью жизни.

20. В Айкидо Ки, В кунг фу Ци. Что такое Ки и как его используют в Айкидо
- хотелось бы встретиться и поговорить с человеком, который знает, что такое жизненная энергия (Ки, Ци, а также Инглия)

21. Кто ваш учитель в Айкидо и есть ли другие учителя, благодаря которым, вы продолжаете идти тем путем, который выбрали?
- как-то сразу в начале моего пути в Айкидо моя дорожка пересеклась с путем Айкидо Номура сенсея. С тех пор я иду за ним и стараюсь перенимать его навыки. Хотя ради справедливости надо сказать, что стараюсь брать понемногу и от других учителей, Т. Курибаяси, М. Сасаки, С.Эндо

22. Быть ответственным в Айкидо, что это значит
- это значит быть ответственным, как и в других делах.

23. И последний вопрос на сегодня. Если кто-то выбрал Айкидо, как некий Путь, на что стоит обратить свое внимание, для внутреннего своего развития. Ну и конечно, чтобы вы посоветовали людям, которые только решили заняться боевыми искусствами, в частности Айкидо?
-Как это не банально звучит, но Путь сам приведет тебя туда или к тому, на что нужно обращать внимание. Надо только быть терпеливым и идти, не задумываясь.

Спасибо большое, сенсей, за интересные ответы. Уверен, что они будут очень полезны и поучительны для всех, кто практикует айкидо в России.

Айкидо - это очень молодое боевое искусство, однако воплотившее в себе принципы и методы, которые насчитывают не одну сотню лет.

Неправильно будет считать айкидо исключительно системой различных приемов и методов. Нужно правильно понимать, что реальная схватка имеет огромное отличие от поединка в спортивном зале. Когда отсутствуют какие-либо рамки, ограничивающие действия бойцов и вполне вероятным исходом поединка является смерть, то на первый план выходят морально-психологические качества. Тогда физически слабый человек вполне может справиться с более сильным противником. Физическая сила не является определяющей для победы.Техническая и физическая подготовка ничто, по сравнению с силой духа.

Мастер Уэсиба говорил: «Не надо смотреть в глаза противнику, иначе Ваш разум поглотится, не смотрите на его меч, иначе Вы от него погибнете, не смотрите на противника, или Ваш дух будет разрушен. Настоящее будо - это развитие внимания, когда противник увлекается Вами, и остается только продолжить этот путь».

«Когда разум и внимание обращены на что-то конкретное, их легко привлечь ложным действием и обмануть. Очень сложно достичь состояния, когда Вы спокойны как на внешнем, так и на внутреннем уровне.

Когда на меня нападают, я остаюсь спокойным, меня ничто не связывает ни с жизнью, ни со смертью. Я все передаю в руки духа Вселенной» - М.Уэсиба.

Краеугольным камнем в основании айкидо является идея о гармонии с Вселенной во время поединка, о победе технического мастерства и разума. Айкидока должен превратиться в единое целое со своим противником, в этот момент он не должен себя осознавать, его просто не существует. И тогда тело, и разум становятся единым целым, движимым силой воли и духа. Ведь сильный духом побеждает еще до начала поединка. Поэтому в айкидо главное внимание уделяют естественному состоянию тела и духа путем осознания себя частью Вселенной.

Несомненно, айкидо является шагом вперед по сравнению со всеми остальными боевыми искусствами. В отличие от традиционного будо, айкидо предполагает гармоничность мира, и конфликт рассматривается как нарушение этой целостности.

Принципы айкидо.

Айкидо с самого начала предполагает, что у каждого человека есть определенный запас жизненной энергии «ки», сосредоточенной в центре «хара». Эту энергию можно устремлять в любом направлении. В айкидо используется принцип управляемого контроля. Противнику дается свобода двигаться, куда он захочет, но любое его движение находится под постоянным контролем и внимание не на секунду не расслабляется.

В переводе с японского «ай» означает гармонию. Эта гармония бывает нарушена, когда проявляется агрессия. Задача айкидо - восстановить гармонию. Агрессивная энергия нападающего сначала контролируется, а затем переводится в окружность. И тогда Ваш центр становится центром нейтрализации. Все приемы в айкидо, так или иначе, связаны с круговыми траекториями. Движение айкидоиста по кругу позволяет не только избежать жёсткого столкновения, но и полностью сопровождать движение атакующего. Движения в айкидо подобны потоку воды: мягкой, податливой, но одновременно разрушающей твердые камни. Одно действие как бы вытекает из другого. Все приемы и движения в айкидо должны быть элегантными и красивыми. С самых азов этому уделяется большое внимание. Эти принципы верны также и на психологическом уровне. Настоящий мастер видит сознание противника и предупреждает все его действия.

Техника отрабатывается во время тренировок, но на этом айкидо не заканчивается. Айкидо это и философия, и психология, и физика. Любой человек может найти здесь свое «Я».

Необходимо всегда помнить, что айкидо развивает не только физические способности, но и духовные качества. Развитию этих качеств, способствует особая обстановка в зале, постоянное сосредоточение и безоговорочное выполнение указаний наставника во время тренировки. Только в этом случае можно избежать всевозможных травм и добиться результатов.

Изучение техники айкидо начинается с изучения базовых стоек: «хидари-ханми» и «миги-ханми». Стопы расположены на линии атаки под углом 90 градусов друг к другу. Вес тела равномерно распределяется на обе ноги. Спина выпрямлена, и плечи отведены назад. Руки находятся прямо перед собой, по центру, ладони раскрыты. Между партнерами держится определенная дистанция – «ма-ай». Это расстояние, когда партнеры слегка касаются друг друга кончиками пальцев.

Перемещения в айкидо являются комбинацией вращательных и прямолинейных движений. Шаги не должны быть скованными или тяжёлыми. Айкидока должен быть в любой момент готов к смене направления. Голова двигается в одной горизонтальной плоскости. Каждое промежуточное положение должно быть очень устойчивым. При любом перемещении движение начинает центр тяжести. Корпус всегда остается в вертикальном положении.

В айкидо нет соревнований, а практикуется «ката», т.е. формы с многократным повторением приемов. Большая часть тренировок проходит в работе с партнером с целью добиться гармонии между ними. Как правило, один из партнеров атакует (он называется «уке»), а другой защищается (он называется «наге»). Партнеры поочередно меняются. Важно, чтобы атакующий партнер выполнял свои действия искренне и без страха падения.

Очень важным моментом в айкидо является «укеми» - искусство страховки. Вам необходимо находится в постоянной готовности, без особого напряжения, и уметь применить страховку в любой момент.

Атаки в айкидо.

Захваты спереди:
кататэ-тори - захват запястья
риотэ-тори - захват двух запястий
моротэ-тори - захват одной руки партнера двумя руками
ката-тори - захват за плечо
мунэ-тори - захват за ворот
содэ-тори - захват за локоть

Захваты сзади:
усиро-риоката-тори - захват партнера сзади за плечи
усиро-какаэ-тори - обхват партнера двумя руками сзади
усиро-риотэ-тори - захват сзади двумя руками за две руки партнера
усиро-ери-тори - захват партнера сзади за отворот кимоно
усиро-мунэ-даке-джимэ - захват партнера одноименной рукой сзади с удушением
усиро-куби-джимэ - захват партнера за шею сзади

Удары:
йокомэн-учи - удар сбоку рукой-меч
шомэн-учи - удар сверху рукой-меч
дзуки - прямой удар во все секции
йоко-дзуки - удар сбоку

САНГЭН
Треугольник, Круг и Квадрат.

Морихей Уесиба часто отмечал: «Единственный способ, которым я могу объяснить Айкидо - это нарисовать треугольник, круг и квадрат - три самые совершенные пропорции геометрии».

Треугольник с вершиной, направленной вверх, символизирует огонь и космический линга, а с направленной вниз - воду и космическую йони. Три стороны треугольника представляют различные триединства: небеса, землю и человека; сознание, тело и дух; прошлое, настоящее и будущее. Треугольник обозначает аспект потока ки.

Круг - это универсальная эмблема бесконечности, совершенства и вечности. Природа проявляется в кругах, кругооборотах и спиралях. Круг - это ноль, пустота, реализующая все вещи. Он представляет жидкий аспект.

Квадрат устойчив, упорядочен и материален. Это основа физического мира, состоящая из земли, воды, огня и воздуха. Квадрат обозначает твердый аспект.

Морихэй Уесиба говорил о трех основах: «Треугольник представляет генерирование энергии и инициативу - это наиболее устойчивое физическое положение. Круг символизирует объединение, ясность и совершенство - это источник безграничных техник. Квадрат обозначает форму и твердость - основу применяемого контроля».

«Круг, треугольник и квадрат» можно интерпретировать на многих уровнях, но для учеников айкидо наиболее подходящим является объяснение этого как объединение небес (круг), человека (треугольник) и земли (квадрат).

Перевод статьи: http://craikido.blogspot.com.
Автор: Сенсей Пэт Муссельман (Pat Mussleman Sensei).

Термин «укеми» переводят по-разному, но общее во всех определениях, это «принятие» и «падение». Во многих случаях, это просто называется «искусством падения». На мой взгляд, неправильно думать об укеми, как просто о падении. Если разобрать это слово на составные части, то мы увидим, что их две. «Уке» - это человек, которого бросили, дословно «принимать», и «ми» - пропускать через тело. Поэтому я думаю об укеми, как о принятии всем телом. В общем, мы все понимаем укеми, как кувырки и страховки. Это метод защиты нашего тела во время падения, который мы используем в айкидо, когда принимаем технику от исполняющего – «наге». В действительности, укеми означает гораздо больше, чем простое падение.

Если учесть, что практически половину времени, проводимого на татами, мы являемся «уке» и только остальную часть «наге», мы поймем, насколько важно укеми. Укеми - это половина нашей тренировки! Чаще всего мы концентрируемся на роли «наге» и считаем, что именно это имеет наибольшее значение для нашего развития. Такое мышление не может быть близким к истине! Правильная практика укеми является неотъемлемой частью обучения, хотя часто игнорируется. Укеми развивает в нас чувство пространства. В нем также содержится важная информация о практикуемой технике. Если мы изменим нашу точку зрения, и не будем тренироваться просто, как «манекены для отработки бросков», а станем принимать технику, то сможем более глубоко понять её суть. Развитие хороших навыков укеми важно еще и потому, что это предотвращает травмы и служит переходным этапом к более продвинутым техникам.

Есть много разных видов укеми. Подобно всему остальному в айкидо, укеми у разных людей будет немного отличаться в зависимости от стиля исполнения и телосложения. Основополагающие принципы укеми всегда остаются одними и теми же. В первую очередь мы должны защитить нашу голову и позвоночник. Неважно, как выглядит укеми, если вы можете обойтись без травм после падения на пол. Мы защищаем себя «сглаживая углы» нашего тела. Задача состоит в том, чтобы сделать наше тело подобным шару, чтобы мы могли плавно приземлиться на татами. Наконец, мы должны оставаться расслабленным, сохраняя дыхание во время вращения.

Существует еще один очень важный аспект укеми, который часто упускается из виду - это «искусство атаки». В роли «уке» мы должны быть сосредоточены на 100%. Легко допустить посторонние мысли в наш разум. Это особенно верно, если мы воспринимаем укеми, как потерянное время между тем, когда мы становимся в качестве «наге». Во время работы «уке» мы должны полностью взять себя под контроль и подчинить наш разум и тело исполнению роли нападающего. Общая проблема в том, что часто мы медленно атакуем и знаем, какая техника за этим последует. Если мы потеряли внимание, то это может заставить нас изменить атаку и чувствительность нашего тела к технике. Очень важно, чтобы мы не делали неестественных движений или преждевременных падений.

Возможно, самым большим препятствием в обучении укеми является страх. Это естественная реакция на то, что может принести нам травму или боль. Как «уке», вам не следует бояться сказать вашему «наге», что вы некомфортно чувствуете себя при выполнении укеми в той или иной технике. Поэтому «уке» должен выполнять атаку в том темпе, в котором он сможет сделать укеми. А «наге» следует всегда принимать во внимание уровень подготовки «уке». В конечном счете, через продолжение практики и повторения, мы разрабатываем мышечную память и для «уке» уже нет нужды мысленно готовиться к каждому падению. Когда этот уровень достигнут, укеми становится таким простым, как все равно, что плыть по течению.

И последнее, никогда не воспринимайте возможность тренироваться, как нечто само собой разумеющееся. Убеждение, что практика айкидо начинается только с тренировкой в роли «наге», будет серьезно ограничивать нашу возможность роста в айкидо. Большинство из нас не имеют свободного времени для ежедневной практики на татами. Когда мы приходим в додзе, необходимо использовать каждую минуту для оттачивания наших навыков айкидо. В момент, когда мы вступаем на татами, нужно забыть о всех заботах и быть абсолютно сосредоточенными на тренировке. Не упустите эту возможность. Мы должны максимально использовать каждую минуту!

Перевод на русский язык: Андрей Мордвинов.